818022ee     

Куприн Александр - Дочь Великого Барнума



Куприн Александр
Дочь великого Барнума
I
Дневная репетиция окончена. Друг мой, клоун Танти Джеретти, зовет меня к
себе на завтрак: сегодня у него великолепная маньифика "минестра"
по-неаполитански. Я испрашиваю позволения прихватить до дороге оплетенную
маисовой соломой бутылочку кианти. Живет Танти (уменьшительное от Константин)
в двух шагах от цирка Чинизеллн, в однооконном номерке дешевой гостиницы.
Семья его маленькая: он и жена Эрнестина Эрнестовна, "грациозная наездница",
она же танцует в первой паре циркового кордебалета.
Фамилия Джеретти старинная. Она обосновалась в России еще в эпоху Николая
I и давно известна во всех постоянных цирках и во всех бродячих полотняных
"шапито". Она весьма ветвиста; из нее вышло множество отличных цирковых
артистов: акробатов, жокеев, вольтижеров, дрессировщиков, партерных гимнастов,
жонглеров, музыкальных клоунов и шпрехклоунов (то есть говорящих). Джеретти
всех возрастов работают в икарийских играх, на канате и на проволоке, на
турнике и на трапеции, делают воздушные полеты под "кумполом" цирка, выступают
в высшей школе верховой езды, в парфорсе и тендеме.
Танти родился в Москве. Он впервые показался публике на тырсе (смесь
опилок и песка) манежа четырех лет от роду и последовательно так обучился всем
отраслям циркового искусства, что может прилично заменить исполнителя в любом
номере из старинного репертуара. В высокой степени он обладал необходимыми для
цирка двумя сверхчеловеческими чувствами: шестым темпа и седьмым равновесия.
В зрелом возрасте он по влечению остановился на клоунском ремесле. Для
этого у него были все нужные данные. Родные его языки итальянский и русский.
Но одинаково свободно и плохо он болтал на всех европейских языках, включая
сюда финский, грузинский, польский и татарский. Он был достаточно музыкален и
играл на любом инструменте, не исключая геликона и бычачьего пузыря. Голос его
отличался таким особенно ясным звуком, что без всяких усилий бывал слышим в
отдаленнейших уголках цирка. Главным же достоинством (и истинным даром божиим)
был у Танти милый прирожденный юмор, качество редкое даже у известных клоунов,
не говоря уже о всем человечестве.
Не знаю почему, Танти не приобрел шумной славы, подобно некоторым его
собратьям, как, например, Танти Бедини, братьям Дуровым, долговязому рыжему
Рибо, коричневому Шоколаду, братьям Бим-Бом, Жакомино, братьям Фраттелини.
Может быть, это происходило от излишней самолюбивой застенчивости? Или просто
от неумения и нежелания Танти делать вокруг своего имени пеструю шумиху? Но
директора цирков отлично знали, что если публику и привлекают в цирк кричащие
имена "всемирно знаменитых соло-клоунов", то смеется она особенно громко,
весело и непринужденно при выходах и маленьких репризах Танти Джеретти. Танти
был клоуном не для чванных лож и надменного партера, а для верхних балконов и
градена, где ценят, любят и понимают смех.
Смешон и забавен он был в старом английском вкусе: наивном и флегматичном.
В русском театре было раньше такое амплуа "простак". Выходил он на манеж в
традиционном просторном балахоне Пьеро с остроконечным войлочным колпаком на
голове, лениво волоча ноги, запустив руки глубоко в карманы широчайших
сползающих панталон. Все ему на свете надоело и прискучило. Когда его партнер
в ярко-шелковом костюме, расшитом атласными бабочками и сверкающими блестками,
предлагал ему показать публике новый номер, он, так и быть, соглашался, "раз
вышел на манеж, надо же работать!" но соглашал



Содержание раздела